Бывший главный художник Владивостока Павел Шугуров в конце января приступил к обязанностям начальника отдела дизайна мэрии Южно-Сахалинска. В родном городе он известен как руководитель Мастерской монументального искусства "33+1". Совместно со своей командой Павел существенно преобразил внешний облик приморской столицы. Его арт-проекты выполнены на городских стенах и крышах, таких как "Итальянский дворик" на "Арбате", барельефы в районе "Миллионки", подпорная стена на "Гайдамаке" и "Молодежке". Но творческий человек, он творческий во всем. И здесь мы хотим особо отметить, что Павел также является солистом двух коллективов "Задроты против" и "Короли Владивостока". О том, с чем связано решение отправиться в командировку в Южно-Сахалинск, и над чем он планирует работать в островной столице, Павел Шугуров рассказал корреспонденту ИА SakhalinMedia.
— Павел, расскажите, пожалуйста, о том периоде, когда в ваши руки впервые попала кисть? Читателям хочется знать, с чего начинался ваш творческий путь?
— Природу творчества мне открыла моя бабушка Валентина Павловна, когда я учился в первом классе и принес домой тройку по рисованию. Она посадила меня напротив, обмакнула спичку в краску и начала пёрышко за пёрышком рисовать птичку. Я был поражён именно тем, что используется простая спичка. И насколько красочные следы этой спички правильно повторяют форму перышек. Последующая пятерка, как жест общественного восхищения и признания, утвердила во мне желание заниматься именно искусством. После этого я только и занимался тем, что рисовал.
— Когда вы уже стали художником, но только начинали заниматься украшением города, возникало ли непонимание со стороны властей или окружающих людей?
— Непонимание — это часть искусства, это часть развития! Людям только кажется, что они знают "как должно быть", на самом деле они знают "как было". При этом им всегда хочется не как было, а лучше, по-новому. В этом сущность развития, иначе мы так и остались бы в Каменном веке. Поэтому непонимание для меня такой же этап, как необходимость доказывать, убеждать, разделять с людьми радость удач и нести персональную ответственность и горечь ошибок, провалов эксперимента.
Работы Павла Шугурова. Фото: РИА PrimaMedia
Работы Павла Шугурова. Фото: РИА PrimaMedia
Павел Шугуров. Фото: РИА PrimaMedia
— Расскажите, пожалуйста, какие вам приходилось предпринимать действия, чтобы вас заметили власти и назначили на должность начальника отдела дизайна во Владивостоке? Вы шли к этому целенаправленно?
— Нет, я не планировал в чиновники. После девяти лет учёбы в Санкт-Петербурге в одном из лучших художественных ВУЗов страны (Художественно-промышленной академии им. Штиглица — прим. ред.) и различных стажировок в Европе и Америке я вернулся во Владивосток с твердым желанием действенно менять свой город. Все механизмы были уже мною отработаны на проектах в Питере, Москве, Екатеринбурге и других городах. Стратегия заключалась в том, что художники должны объединиться в деятельном желании работать со своим родным городом.
Понять свой город, как холст, а горожан, как зрителей. Я нашёл единомышленников и стал делать эффектные, но довольно скромные по масштабу проекты — например, я нарисовал на очень заметной с центральной видовой площадки крыше ласточку с веточкой багульника в клюве. На всю крышу. Горожане очень горячо отреагировали на эти проекты, потому что искусство — это прежде всего надежда на лучшее. Если художник может взять и из ржавой крыши сделать произведение искусства — это значит, что и дороги когда-нибудь будут без ям и трещин, и на пустырях будут скверы и сады. Так это работает.
Естественно, такая инициатива не могла пройти мимо власти и депутатов. Они захотели принимать в этом участие, и мы, художники, не были против. Появились деньги — появились масштабы — появился положительный резонанс уже на уровне края. А потом возник Саммит-2012 с огромным комплексом работ, в том числе и художественных, и дизайнерских. Тогда глава города Игорь Пушкарёв пригласил меня в свою команду. Я долго сомневался... потому что чиновник — это уже, как клеймо проклятья. Но потом, поняв, что я для того и учился, и вернулся, для того, чтобы менять свою родину к лучшему, приняв это клеймо, как вызов, я согласился. И началась очень напряженная практически круглосуточная работа длиною в три года. Потом Саммит прошёл, вопросы дизайна и развития стали отваливаться сами собой, изменилась политическая ситуация в крае и городе, и я решил уволиться по собственному, потому что я туда шёл, не чтобы штаны просиживать на окладе. Моего мастерства вполне хватает, чтобы прокормить мою семью с тремя детьми своим творчеством, получая не только деньги, но и чувство не зря проживаемой жизни.
— Граффити достаточно долгое время не хотели признавать видом искусства и даже считались административным правонарушением. Случались ли на вашем пути подобные прецеденты?
— Я прошёл весь путь и как художник, и как куратор граффити-художников. Если мы говорим о несанкционированном рисовании "где и что захотелось", то это и сейчас правонарушение. И самая крутое в граффити это не сами рисунки, а именно желание молодых людей самовыражаться, не взирая, на стоимость краски, на запреты и опасности. Я всё это прошёл сам: и полиция задерживала за рисунки, и с собственниками стычки были. А вот не надавать по рукам, а вырастить из импульсивного "стеномарателя" социально ответственного профессионального художника — это задача общества, задача власти. И теперь одна из моих задач.
— Павел, давайте представим, что по какой-либо причине вы не стали художником и вам нужно выбрать другую профессию, которая будет вас обеспечивать. Какая бы это была профессия?
— Всё равно был бы художником, потому что это не профессия, а призвание. А чем заработать нашёл бы.
— Павел, когда вы приехали в Южно-Сахалинск? Успели вы уже осмотреться в городе. Что вам понравилось в островной столице и чего ей не хватает?
— Я здесь уже десять дней и очень вдохновлён! Мы на острове и это определяет многое! Большинство горожан — приезжие, и я не чувствую себя здесь чужаком. Город представился мне слоёным пирогом: каторжанский дух имперской России, японское наследие в виде планировочных решений, советский город с его широкой планировкой, типовой архитектурой и прекрасными мозаиками, пост-перестроечный хаос... это здорово! Это бодрит и намекает на то, что у каждого есть возможность самореализации. На это ещё накладывается образ спорта в виде горнолыжной трассы и ярких костюмов сноубодистов. С другой стороны, понятно, что это и состояние постоянного конфликта между этими слоями, короткой культурной памяти (как подсказал мне мой первый сахалинский друг, видный культурный деятель Илья Шамазов). В общем пока Южно-Сахалинск для меня — это пестрый пазл, который мне надо понять и собрать.
— Южно-Сахалинск – не самый архитектурный город. Но все остальные города Сахалинской области (будь то Корсаков, Холмск, Невельск) очень нуждаются в ярких, креативных решениях. Есть ли какие-то планы относительно остальных сахалинских городов?
— О других городах я пока не думал, я же не в области работаю, а в городе. Но и в Южно-Сахалинске я слышал об ощущении серости. Знаете из-за чего оно возникает? Из-за избыточной яркости. Пестрит реклама, фасады, транспорт... но при этом, забивая друг друга, гиперяркие цвета становятся серыми. Опять же обращаясь назад, пытаясь понять, какой смысл в существующую городскую композицию закладывали его авторы, становится ясно, что цветность Южно-Сахалинска добивалась не насыщенностью цветов фасадов. Общий тон города был почти белый: светло-бежевый и светло-серый. Городская яркость и приподнятое настроение создавалось декоративными панно, размещенными с учётом общей композиции улиц и проспектов.
Советская идеология этих панно, конечно, уже осталась в прошлом, но это произведения искусства — это ценность, которой обладает город! И наша важнейшая задача их сохранить! Есть необходимость и в новых цветных акцентах, на месте утраченных мозаик и временных советских панно. И это заставляет задуматься об идеологии того времени, в котором мы живём. Здесь я очень рассчитываю на местных художников и дизайнеров, которые должны найти эти актуальные образы. И, конечно, здесь не обойдётся, как мы и говорили выше, без недопониманий и долгого диалога.
— Сделать город ярким и красочным – это очень большой труд. Но не менее тяжело и очень важно суметь это все сохранить.
Особенно сейчас, когда не только подростки, но и многие взрослые любят пририсовать тому или иному персонажу недостающую, на их взгляд, часть тела. Или считают необходимым сообщить всей улице, кем является Лена из седьмого подъезда. Скажите, пожалуйста, есть ли у вас какие-то планы по работе с жителями города?
— Любое творчество, даже про Лену, я воспринимаю позитивно, но есть закон и норма совместного проживания. Моя задача, как куратора творческих людей — каждому из них найти в их городе место, в котором раскроется их талант. И более того — проявить скрытые таланты горожан. Если получится то, что я наметил, у нас будут рисовать на улицах не только художники, так же как спортом занимаются не только спортсмены.
— Скучаете ли вы по Владивостоку?
— Владивосток — моя родина, это "Город моей мечты". Я чувствую связь с ним, как чувствую связь с родителями, с семьей. Но, чтобы становиться лучше, надо иногда выезжать из тепличных уютных условий. Я надеюсь, мы с Сахалином сможем помочь друг другу стать круче. Результат появится не за год, поэтому я нацелен на длительную командировку. В идеале хочу, чтобы по итогу здесь меня провожали плача, а там встречали "на белом коне".
— Что без вас будет делать ваша музыкальная группа, и планируете ли вы продолжать заниматься музыкой на острове?
— Сложно сказать, надеюсь. Музыка для меня — это заполнение звукового вакуума. Если я не могу найти ту музыку, которая выражает мои эмоции, то понимаю, что должен сам её сыграть и спеть. В Южно-Сахалинске я пока не могу найти просто музыку для танцев, поэтому появляются мысли о диджействе. Вот ищу ник… может быть — Сосулебой? Вроде по-сахалински?
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Новый главный художник Южно-Сахалинска: Красота в городе будет
Владивостокский художник станет главой городского отдела дизайна в мэрии Южно-Сахалинска
