Жители села Вал на северо-восточном побережье Сахалина, в паре километров от которого сжигают нефтяные отходы, добиваются закрытия токсичного производства. Люди жалуются на дым и сажу. Однако многочисленные проверки контролирующих органов не показывают превышения содержания вредных веществ в воздухе, а руководство компании-оператора шламонакопителя "Игл" называет опасения селян преувеличенными. Тем временем местные власти ищут альтернативную площадку для сжигания опасных отходов, сообщает ИА SakhalinMedia со ссылкой на "Российскую газету".
По словам заместителя директора сельской школы Марины Железняк, первыми тревогу забили осенью прошлого года учителя, которые не могли проветрить классы из-за смога. Они сразу создали инициативную группу, обратились за поддержкой к представителям коренных малочисленных народов Севера (в селе их около 300).
Активисты направили в различные инстанции письма с просьбой убрать печи. На сельском сходе обсудили положение дел с муниципальными чиновниками, представителями владельцев полигона и контролирующих органов.
— С осени по декабрь сильное задымление было дважды. Должны были включать определенное количество печей, а запускали все разом и без учета розы ветров. Дуют в основном северо-западный и западный ветры, и дым как раз несет на село, — рассказывает Железняк.
После собрания ситуация поменялась в лучшую сторону. Токсичные отходы стали обезвреживать в основном рано утром или ночью. Тем не менее тревога жителей Вала не отпускает, смог хоть и меньше, но ощущается.
— Сижу в рабочем кабинете, окна выходят прямо на трубы. Первые 15 минут из них валит черный дым, только потом он постепенно белеет, — говорит замдиректора школы.
Не сдерживает эмоций местный житель, председатель регионального общественного движения "Союз коренных народов Сахалина" Владислав Соловьев.
— Порой такое сильное задымление было, что люди от страха звонили в пожарную часть: не могли понять, что горит. Мои родители-пенсионеры жалуются на головные и сердечные боли от дыма. Такое чувство, что поставили печи, чтобы вытравить людей, — говорит он.
Селяне изначально были против соседства с полигоном, построенным, по их словам, на богатой ягодами и грибами земле. Кроме того, как утверждает Соловьев, ссылаясь на областной закон, у коренных народов должны были взять письменное согласие на размещение опасного производства, однако этого не сделано.
О необходимости получения согласия КМНС на запуск подобного производства говорит и сахалинский эколог Дмитрий Лисицын.
— Если бы такая процедура была проведена, то, скорее всего, коренные жители согласия не дали бы, и для площадки пришлось бы искать другое место. Кроме того, предотвратить конфликт могла обязательная для таких проектов государственная экологическая экспертиза, — рассуждает он.
— Встречались с селянами, слушать ничего не хотят, хамят сразу! Да, есть полигон. Да, он дымит. Но ни разу в пробах воздуха не было обнаружено превышения содержания токсичных веществ. Сколько раз мы выезжали на полигон и в село, никогда не чувствовали запаха дыма. Но и обстановку не будем нагнетать, не станем идти против людей. Сейчас подыскиваем новый участок. Оставшиеся на действующей площадке 3,5 тысячи тонн отходов обезвредят в щадящем режиме, — пояснил корреспонденту "Российской газеты" мэр Ногликского городского округа Сергей Балакан.
Разводят руками и в компании, которой принадлежит шламонакопитель.
— Объект имеет все необходимые разрешения. Всего в нашем распоряжении четыре установки по сжиганию нефтесодержащих отходов, это современное оборудование с мощными фильтрами. Одна машина утилизирует до 8 тонн отходов в час. Мы максимально снизили воздействие на окружающую среду. На предприятии издан приказ о запуске установок только в том случае, когда ветер дует от села. Постоянно проводим экологический мониторинг как на площадке, так и на прилегающих территориях, в том числе в населенном пункте. Новый земельный участок, который мы подыскиваем, будет располагаться за десятки километров от населенных пунктов. Рассматриваем район Даги и нефтепромысла имени Мерзоева, — перечисляет меры генеральный директор компании "Игл" Виктор Лонгинов.
Он утверждает, противники производства сгущают краски, не подтверждая высказывания фактами. Например, запускать все печи сразу, по его словам, просто невозможно — к полигону не подведено электричество, а генератор "тянет" всего две.
Как отмечает бизнесмен, площадка работает с 2014 года, однако почему-то только в конце прошлого года население запротестовало, и это странным образом совпало с тем фактом, что компания выиграла тендер на новые работы.
— За последние полгода на предприятии было 12 проверок, из них половина касалась Вала! Нарушений не нашли ни разу. Мы неоднократно заказывали исследования и даже дополнительные провели — все чисто, — говорит он. — Что касается письменного согласия от КМНС, законодательство не вменяет его в обязанность. Государственная экологическая экспертиза объекта не нужна — здесь нет капитальных сооружений. А вот требуемое на каждую единицу оборудования положительное заключение такой экспертизы получено.
Как отмечает "Российская газета", по данным регионального Росприроднадзора, 15 компаний имеют лицензии на утилизацию и обезвреживание отходов добычи нефти в Сахалинской области. Вышеупомянутая входит в тройку лидеров по объемам производства. Опасные отходы в основном сжигают или вторично перерабатывают в почвогрунт, который в дальнейшем используется для рекультивации техногенно нарушенных земель. Применяется также технология "нулевого сброса", когда отходы размещают в глубоких горизонтах недр.
ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:
Сахалинские экологи сообщили об очередной утечке нефти на месторождении "Эхаби"
Суд взыскал с судовладельца 329 млн рублей за масштабный разлив нефти у побережья Сахалина
Судовладелец танкера Надежда возместит казне Невельска 98 млн рублей
