Южный Сахалин с боями был взят советскими войсками за одну неделю в августе 1945 года. Захват Курильских островов продолжался дольше. Несмотря на официальную капитуляцию Японии 2 сентября, Малая Курильская гряда держалась японской армией вплоть до 5 сентября. Историей о том, как проходила знаменитая Южно-Сахалинская операция, с корром. ИА SakhalinMedia поделился участник Второй мировой войны Вячеслав Гаврилов. Ветеран рассказал о своем нелегком детстве, призыве в армию и первом боевом крещении, а также жизни после войны.
Далее повествование ведется от первого лица.
Детство. Голодомор
Прошло много лет с тех пор, как я приехал на Сахалин, но точно могу сказать, что я ни разу не пожалел об этом. Но давайте пойдем с вами по прядку. Родился я в городе Шахты Ростовской области 30 октября 1926 года в семье шахтера. Прожили мы в ростовском городе недолго, всего девять лет. Детство мое проходило как у обычных детей того времени: ходил в лес, помогал родителям, был самым обычным и счастливым ребенком. Тяготы жизни застали мою семью в 1933 году, когда по всей стране наступил голодомор.
Голодали все, от мала до велика, но мы справились, смогли протянуть. Каждое утро мама будила меня рано, а отец к тому времени уже уходил под землю. Вопреки его запрету, я собирался, надевал пальтишко с большими карманами, надевал шапку и выходил из дома до самого вечера. Старался я уходить подальше от поселка, в котором жили. От лишних глаз, да и чтобы отец не увидел. Конечно, он знал, что я бегаю попрошайничать, но ничего не говорил, да и сказать было нечего.
Приходил я к магазину, вставал у входа и стоял с протянутой рукой весь день. Ждал, пока пройдет кто-нибудь да подаст пирожок или хлебушек, а может и червонец какой. И знаете, подавали. Немного, конечно, но в целом хватало. Так простоишь до семи вечера, соберешь немного и бежишь со всех ног домой, а там тебя мама ждет. Ох, как же она радовалась, когда я с добычей приходил.
Выкладывал на стол все, что удалось собрать, и ждал пока мама наведет тюрю. Это холодный хлебный суп из кусочков хлеба, сухарей или корок, покрошенных в воду, да приправленный маслицем. А пока ждешь еды, пошаришь так тихонечко по карманам и соберешь крошечки, да закинешь в рот и смакуешь, рассасываешь. Так длилось три года, пока отец не решил, что пора что-то менять.
Отрочество. Богатая сахалинская земля
В мае 1936 года мы всей семьей с пожитками отправляемся в путь к лучшей жизни, а именно на Сахалин. Путь был долгий, но каково было предвкушение, когда в порту Приморья мы ждали паром. Местные поговаривали, что там мы заживем, что на Сахалине рыбы полно. Говорили:
Выходи на берег с палкой и колоти себе добычу.
Тогда казалось сказкой, небылицей какой-то. Но мы ждали чего-то хорошего, надеялись на лучшее. Так и получилось. После переезда мы зажили обычной и размеренной жизнью. Отец завербовался на шахту "Октябрьская" и так всю жизнь в угольной промышленности и проработал. Я же пошел в местную школу во второй класс. Жизнь вновь заиграла новыми яркими красками. Я часто бегал в тайгу вместе с одноклассниками. Разводили там костер, ставили палатки и пели песни у костра. Действительно, хорошее время было. Вот в школе помимо уроков был духовой оркестр, драматический оркестр, струнный оркестр. Каждый вечер в школе репетиции, физкультура, танцы — занятий было хоть отбавляй.
Вячеслав Гаврилов считает, что большую роль в боевой подготовке сыграло его детство. После переезда на Сахалин молодой человек ходил по 25 км в Александровск и обратно в Октябрьское. Это послужило развитию выносливости и стойкости, ведь пройти такой путь пешком было не каждому по силам.
Юность. Война
Настроение в поселке изменилось в 1941 году, тогда даже у погоды оно было плаксивое. В тот день шел дождь, а мы с одноклассниками репетировали пьесу "Маленький мук" (6+). Когда на часах было 16.00, в класс зашел учитель и абсолютно пустым и ровным голосом объявил, что началась война. Мы побежали в актовый зал, где висела тарелка, ведь с минуты на минуту должен был выступать Молотов. И действительно, по радио передали, что в Москве началась война. Буквально через неделю-две поселок опустел. Всех мужчин, кроме шахтеров, стариков и детей, отправили на фронт. Шахтеров тогда бронировали, уголь нужен был, а кроме них никто этим делом заняться и не мог. Вся надежда была на нас, на молодых парнишек.
В первые дни войны в военное командование Сахалинской области начали поступать сотни заявлений с просьбой направить граждан на фронт, где уже решалась судьба страны. Так, только за 1941 год в армию ушло 7 тысяч сахалинцев. Всего с 22 июня 1941 года по 9 мая 1945 года на Сахалине были призваны на фронт более 20 тысяч человек. Те, кто остался, ждали, что Япония решит напасть. Однако для Страны восходящего солнца было не выгодно истощать советскую армию на второй линии фронта. Кроме того, был ряд серьезных причин, не позволяющих японской армии перейти в наступление.
Шло время, а наш поселок становился на военное положение. Все ждали, что вот-вот японцы решат напасть на нас. Но пока были тихо и спокойно. Старички, которые остались, организовывали группы партизан, которые ловили дезертиров, охраняли шахты, порт и железную дорогу от диверсантов. В этот батальон зачислили меня и еще одного парнишку, Васю Логошина. Нам тогда по 14 лет было. Одним из ответственных дел у нас было вечерами проверять окна домов на качественную маскировку. Бегали по поселку и проверяли, как односельчане окна маскировочными шторами закрывали, а у кого свет было видно, стучали в окна и просили маскироваться лучше. Так продолжалось до 1943 года.
К 1943 году на Сахалине в целях обороны сформировали 56 армейский корпус. Развернули его при населении 117 тысяч человек из-за наличия большого количества сил и средств японской армии вблизи советских границ.
В тот год пришла очередь мне шинель надевать. 21 декабря 1943 года из Александровск-Сахалинского военкомата пришла повестка. Хочешь не хочешь, а явиться на службу нужно, и я пошел. В Александровске нас зарегистрировали, записали по частям, и к вечеру мы тронулись в путь пешком до Дербинского (ныне — Тымовское), а там 69 километров идти в пургу. Очередное испытание выдержали не многие, большинство отстало. Нас же мамы и папы нагрузили: штаны ватные, фуфайки ватные, шапка, да еще мешок здоровый, в который матери наложили хлебушка, пирожков побольше. И вот с этими мешками мы шли всю ночь. К утру 12 человек только пришли, и я был в числе лидеров.
Пришли мы в часть и попали на распределение. Меня направили в школу снайперов. Тогда все по-другому было: летчиков учили три месяца, также и снайперов. Так я попал в 157 полк 79 стрелковой дивизии 1 батальона взвода разведки. Полк находился непосредственно в 20 километрах от границы с японцами. Служба была тяжелая: всю линию от границы мы перекопали в полный рост, строили ДОТы. И так каждый день: позавтракали, построились и на оборонную линию рыть окопы. Из приспособлений — маленькая лопатка, один топор на 20 человек и больше ничего.
Траншеи и окопы рыли, обшивали стенки жердями, чтоб не обваливались, все замаскировали, и это была работа на целый день. Ну и тактические учения, конечно. В других частях полегче было, а у нас разведка. Наш специальный взвод уходил в тайгу, в зимние лагеря. Приедем в лес, командир кричит: "Остановка, привал! Вот здесь будем жить". Рубили деревья, копали мерзлую землю, строили блиндажи, в которых жили месяц. Нас приучали к таким условиям, чтобы быть закаленными. Крепнуть без кормления нельзя, поэтому кормили хорошо, согласно тыловой норме: завтрак, обед, ужин, чай — никаких поблажек. Хлеба было 600 грамм на сутки, из них 50 удерживали на дрожжи [дрожжи использовали для предотвращения фурункулов — прим. ред.].
В мае 1945 года закончилась война в европейской части страны. Германия подписала акт безоговорочной капитуляции, но война для СССР не закончилась. Военные действия продолжались в Азии. Союзники СССР — Англия, Китай и США вели боевые действия против Японии. На Ялтинской конференции Сталин, Черчель и Рузвельд договорились, что СССР вступят в войну с Японией спустя два месяца после победы над фашисткой Германией. Сталин сдержал свое слово, и в августе 1945 года началась операция по освобождению Южного Сахалина от японской власти.
Освободительная операция
В ночь с 8 на 9 августа нас подняли по тревоге. Мы сразу все поняли — японцы все-таки решили пойти в наступление. Когда начались боевые действия, наша армия осознала — японцы были намного подготовление нас. Конечно, они уступали нам в численности и в наличии боевой техники, однако у них был хороший стратегический план. Противник был намерен использовать против нас особенности сахалинской земли — непроходимые дороги, болота, реки и сопки. Так, основной оборонительный рубеж японцев протянулся на 12 километров по фронту, 16 километров в глубину и состоял из нескольких линий обороны. Первая линия проходила возле опорного пункта Хандаса, вторая — в районе реки Гильзовка, а последняя линия проходила по Харамитогским высотам. Особенность расположения была в том, что левый фланг рубежа упирался в реку Поронай, а правая сторона упиралась в Камышовый хребет. Удачное место для расположения фронтовой линии.
Южный Сахалин обороняла 88-я японская пехотная дивизия (генерал-лейтенант Тоитиро Минэки) части полевой жандармерии и резервисты (всего около 30 тысяч человек). Опорой обороны служил оборудованный вдоль пограничной 50-й параллели севернее города Котон (Победино) укрепленный район, перекрывавший единственную дорогу с севера на юг острова вдоль долины реки Поронай.
Дороги к границе так таковой не было, никто не делал ее. Считали, что если японцы нападут, то бездорожье их задержит, но оказалось наоборот. Нам пришлось идти по этому пути. Чтобы не увязнуть в болоте, рубили лес и делали настилы. Только толку от них не было никакого — танк прошел и собрал все в кучу. Поэтому, когда мы подходили к границе, командованием было решено оставить артиллерию. Тяжело было без танков, вы только представьте: по ДОТам и ДЗО. Там нужно специальным оружием стрелять, а у нас в руках только небольшие 45-метровые пушки. Она как противотанковая считалась, а против ДОТов была бесполезна.
Тогда поступил приказ вскопать реку, чтобы танки проехали, деваться было некуда — рыли. А японцы нас с той стороны поливают. Столько тогда людей погибло. Ведь как мы перед ними открыты, без укрытия, а они по нам из ДОТов поливают. Тогда командование принимает волевое решение зайти с тыла. Формируется два отряда: первый обходит по сопкам, второй — по болотам. Каждый отряд по 600 человек. Я попал под командование Сергея Тимофеевича Юдина в 1 отряд.
Дорога проходила тяжело, ведь сахалинские сопки — это заросли бамбука, ельника, сланца. Иными словами, труднопроходимые заросли. А мы с техникой, пушками, пулеметами, боеприпасами. Соответственно наш путь был немного тяжелее. Но, несмотря на это, мы зашли в тыл. Японцы такого маневра явно не ожидали. Наверное, эта неожиданность и сыграла нам на руку. Уничтожили мы тогда их ДОТы и прорвали сопротивление. И в этот период у нас оборвалась связь с полком. Сразу стало ясно, что противники оборвали.
Провода-то тогда по траве проходили, а нас командир роты послал найти и устранить обрыв. А на учениях нам постоянного говорили, что раз связи нет, значит, ее кто-то повредил и, скорее всего, это сделал противник. Значит, в этом месте будет засада, и мы были к этому готовы. Ночь, овраги, высокая трава, лопухи, тут стреляют, там бьют — страшно было. Нас трое, а японцев в засаде было пятеро. И вот идем мы по проводу, чувствуем, что он свободно пошел, значит, порыв здесь где-то близко. Мы приготовились и, когда к месту порыва подошли, обнаружили там засаду. Только не ожидали японцы, что вместо одного связь восстанавливать трое придут. Так и положили мы их, а одного взяли в плен. Свернули в палатку и потащили к нам в штаб. Так я и получил свою первую "Медаль за отвагу".
Вячеслав Гаврилов с другом. Фото: победители.сайт
После этого поступил приказ организовать подвижной отряд и быстрыми темпами выдвинуться в Южно-Сахалинск. Железных дорог не было, все взорвали. Так и шли, кто пешком, а кто на танках. Организм настолько привык, что ты на ходу засыпал, но не останавливался, продолжая идти. Путь наш проходил через Сикука, ныне Поронайск. Ужасное зрелище было: японцы выжгли весь город под чистую. Один только промышленный комбинат стоял и больше ничего. Так дошли до Макарова, где японцы и русские подписали мирный договор.
2 сентября 1945 года в Токийском заливе на борту американского линкора "Миссури" состоялась церемония подписания Акта о безоговорочной капитуляции милитаристской Японии в войне в Восточной Азии и на Тихом океане. В этот день поставлена точка во Второй мировой войне.
Так мы прошли более 700 км на автоматизме и силе воли. Вошли в Тоехару мы 3 сентября. В этот день в городе был устроен парад, после окончания которого нас отправили в Корсаков. Там погрузили на пароход и отправили на Хоккайдо. Как только мы подошли к берегу и были готовы высаживаться, главнокомандующий передал весть о том, что операция по захвату японского города отменяется — СССР не договорился с США. Пароход развернули и отправили обратно в Александровск. Когда приехали, дали нам 5 дней отдыха как победителям. А какое ликование было, когда мы приехали! Как нас встречали! С цветами, песнями, все радовались. Пять дней мы отдохнули, и поступил приказ о демобилизации старших возрастов. И я попал из Александровска в Поронайск, в военную комендатуру.
Мирная жизнь
Первое время после окончания войны, когда на одной территории жили русские и японцы, во всех населенных пунктах южной части Сахалина была власть военных. В Поронайске был городской глава — японец, у него русский начальник, а над ними подполковник — комендант города. Главная его обязанность — поддержание порядка. Бегали к нам японцы, жаловались на русских солдат, некоторые безобразничали. Надо было порядок наводить, война же закончилась. Во время службы в комендатуре у меня случилось заражение на ноге, и попал я в госпиталь и уже оттуда демобилизовался. Так в 1950 году началась моя мирная жизнь.
После демобилизации я отправился к отцу в Поронайск, он в то время по распределению работал на шахте "Тихменевская". Тогда активно начали освоение промышленности, и руки в шахтах были очень нужны. Так что я очень кстати приехал, и стал осваивать профессию шахтера. Сначала, конечно, трудно было, потом освоился и нормально пошло. В Тихменево я прожил до 1970 года, а потом жену направили в село Магачи Александровского района. А в 1976 году мы вместе с семьей переехали в Южно-Сахалинск. Если жена устроилась бухгалтером, то я стал думать куда податься. Выбора было немного, поэтому пошел на шахту в Синегорске.
4 июня 1946 года, согласно указу Президиума Верховного Совета СССР, город Тоехара был переименован в Южно-Сахалинск.
Так и началась моя новая жизнь, в которой царило спокойствие и любовь. После переезда я занялся активным образом жизни. 11 апреля 1986 года на Сахалине был создан Совет ветеранов. Районными и городскими военными комиссариатами была проведена перепись ветеранов, а в 1987 году — их перерегистрация. В рамках Совета ветераны боевых действий ходили по школам, рассказывали детям о военных действиях и о нашей мирной жизни. Потом же организовалась у нас в Южно-Сахалинске шахматная федерация ветеранов войны.
Я в шахматы играл с детства и не мог упустить возможность вновь прикоснуться к любимому делу. Конечно, показал всем свои таланты и стал первым среди ветеранов островного региона. Выезжал шесть раз на соревнования в Москву и Сочи. Привозил награды и оттуда. Сейчас дома у меня огромный мешок с наградами, ведь каждый год устраивали соревнования. Сейчас я живу такой же обычной и размеренной жизнью: хожу на мероприятия, выступаю перед детьми, выезжаю на дачу и просто хожу гулять по лесным окрестностям муниципалитета. Планирую дожить до 104 лет, а там посмотрим, может, еще продержусь. Сейчас главное — наслаждаться жизнью и передавать каждому любовь к миру и Родине.
