Дети — это сказка: акушер-гинеколог о материнстве и страхах женщин Сахалинской области

SakhalinMedia, 29 октября. За 35 лет работы акушер-гинеколог Светлана Москалева видела, как менялось отношение женщин к материнству в Сахалинской области. Сегодня она возглавляет комитет по здравоохранению общественной палаты области. В интервью ИА SakhalinMedia врач рассказала, почему современные женщины выбирают карьеру и собак вместо детей, как изменилось здоровье населения со времен СССР и почему продажа контрацептивов по рецептам — это правильное решение. Также доктор объяснила, как на Сахалине развивается ЭКО, что такое прегравидарная подготовка и почему экология региона лучше, чем в центральной России.

— Светлана Александровна, расскажите о своем пути в профессию. Как получилось, что вы стали акушером-гинекологом, а не хирургом?

— Я пришла в медицину, собираясь быть хирургом, но когда приехала на Сахалин, здесь нужны были акушеры-гинекологи. Меня уговорил главный врач Томаринской центральной районной больницы, где я начинала свою трудовую деятельность. Заманили нас квартирой — это было серьезным аргументом в то время.

Я предполагала, что Томари — это город. Оказалось, что Томари — это не город в сравнении с Воронежем. Но это не имело значения. Основным аргументом было то, что все акушеры-гинекологи оперируют — я не потеряю хирургическую специальность. Вот таким образом все началось.

И в принципе я ни минуты не жалею о том, что стала акушером-гинекологом. Потому что как я оперировала, так и оперирую до сих пор, но к этому прибавилось очень хорошее дело в виде акушерства. Это совершенно другие эмоции — помогать появляться на свет новой жизни.

— За ваши 35 лет работы как изменились подходы к репродуктивному здоровью? Что кардинально поменялось в медицине и в отношении людей к планированию семьи?

— Я бы начала не с медицины, а с населения. Кардинально изменилось понимание деторождения — оно стало ответственнее. Если раньше забеременела — и родила, то сейчас к этому подходят иначе. Десять лет назад к прегравидарной подготовке я сама относилась скептически. Мы вяло говорили "пейте фолиевую кислоту за три месяца до беременности" — и все. Сегодня я очень жестко отношусь к прегравидарной подготовке.

Изменилось и само население. Оно переходит в категорию старшего поколения, рожающего первых детей. Это несет за собой огромное количество заболеваний и эндокринологических особенностей — как у женщин, так и у мужчин. И родители стали задумываться о том, что они дадут своим детям.

Если раньше женщина рожала до тридцати лет и могла родить в двадцать, двадцать два года, то сейчас фора по времени небольшая. Я помню, как рожала второго ребенка в двадцать восемь лет, чтобы мне не написали в карте "старая повторнородящая". А женщин в сорок лет тогда называли в простонародье "поскребышами". Сейчас в сорок лет рожать — это нормально.

— А что изменилось в здоровье населения по сравнению с советским временем? Стали люди здоровее или наоборот?

— Народ был покрепче, определенно. У нас процент кесаревых сечений в советское время составлял всего 4%. Считалось, что кесарево сечение — это когда ты как женщина вообще ничего не можешь сделать. Сейчас процент кесаревых сечений значительно выше. За шесть лет работы в районах у нас не было перинатальных потерь — ни одной. Это говорит о том, что население было здоровее. И техника родовспоможения была другая — мы больше полагались на естественные процессы.

Сейчас структура заболеваемости изменилась. Если раньше считали, что бесплодный брак — это вина женщины, то теперь статистика показывает: наш "вклад" составляет 47%, а 53% — это мужской фактор. Неудачные беременности, преждевременные роды — зачастую это тоже связано с мужским здоровьем.

— Почему, на ваш взгляд, "помолодели" различные заболевания? В чем основные причины?

— Когда в девяностые годы открылись возможности бесконтрольного приобретения любых препаратов — от антибиотиков до гормональных средств — это был настоящий ящик Пандоры. У многих докторов тогда были поверхностные знания о новых препаратах. Назначали контрацептивы, потому что понравилась красивая коробочка или приходил дилер от фармацевтической компании с хорошими подарками. Не было понимания, что гормональные препараты — это серьезное вмешательство в организм.

Когда ко мне приходит женщина с полипрагматичным перечнем препаратов — целый список того, что она принимает, — я всегда спрашиваю: "А что конкретно мы лечим?" И даже разумные, образованные женщины зачастую не могут сказать, что именно они лечат этими препаратами.

Поэтому то, что сделало правительство нашей области — введение продажи контрацептивов строго по рецептам — это абсолютно верное решение. Это нужно рассматривать в рамках общего эндокринологического благополучия пациентов.

— Вы поддерживаете регулирование продажи контрацептивов? Не приведет ли это к росту числа абортов?

— Однозначно поддерживаю. Я абсолютный поборник детей и читаю лекции о вреде абортов, но делаю это без морализаторства. Я рассказываю как специалист, что происходит с организмом женщины — а выводы уже пусть делают сами.

Если женщина все-таки решила делать аборт и ее не удается переубедить, то лучше, чтобы она в дальнейшем предохранялась качественными контрацептивами. Когда их совсем не продают, возрастает криминалитет — женщины начинают покупать левые таблетки неизвестного происхождения, делают криминальные аборты в антисанитарных условиях. Мы уже на этих граблях стояли в советское время.

Но когда женщина приходит ко мне выписывать контрацептивы, я обязательно отправляю ее на полноценное обследование: обследование молочных желез, взятие цитологии с шейки матки, УЗИ органов малого таза. Этот протокол обязателен, он как раз и приводит к ранней диагностики тяжелых заболеваний — рак молочной железы и рак шейки матки вышли на первое место среди онкологических заболеваний у женщин.

Так что регулирование — это не препятствие для контрацепции, а возможность сделать ее более безопасной и использовать как повод для профилактических осмотров.

— Расскажите о развитии ЭКО на Сахалине. Как изменилась ситуация за последние годы?

— То, что у нас появилось проведение этой манипуляции непосредственно на Сахалине — это очень хорошее дело. Раньше мы готовили пациенток здесь и отправляли по квотам в Москву, Санкт-Петербург, Новосибирск. Женщины тратили огромные деньги на поездки, жилье, питание. Сейчас все делается на месте — никуда не нужно ездить, не нужно тратить дополнительные средства на командировочные расходы. У нас появилось современное оборудование, квалифицированные специалисты.

Более того, у нас есть криозаморозка яйцеклеток и эмбрионов, которая во многих случаях гораздо эффективнее свежих программ. И это все оплачивается областным бюджетом — для пациентов это просто сказка.

Особенно важно это для женщин с онкологическими заболеваниями. Если у молодой женщины нашли онкопатологию и она планирует в будущем беременность, то до начала противоопухолевого лечения нужно обязательно заморозить яйцеклетки. После лечения рака должно пройти минимум пять лет ремиссии — получается, что у женщины фактически вычитается шесть лет из репродуктивного возраста. А с замороженными яйцеклетками у нее есть шанс стать матерью даже после серьезного лечения.

— Почему современные женщины боятся беременности и материнства? Какие основные страхи вы наблюдаете в своей практике?

— В первую очередь — эгоизм. Только вчера ко мне пришла пациентка и говорит: "Доктор, я хочу пожить для себя". Я спрашиваю: "А что в вашем понимании означает пожить для себя?" Она отвечает, что у нее есть собака, хочет путешествовать, строить карьеру.

Я говорю: "Хорошо, но собаки не так долго живут, стакан воды в старости дать не могут. Когда вам нужна будет реальная помощь, когда вы будете старой и немощной — вы уже выбрали дом престарелых? Кому вы тогда будете нужны?" Ответ простой — детям вы будете нужны — если их правильно воспитаете.

Карьера, дом, деньги — все это может исчезнуть в одночасье. Я сама рожала второго ребенка в относительно хорошее время, а через год начались девяностые — и все превратилось в прах. Деньги могут обесцениться, квартиру могут залить соседи, работу можно потерять. А лучше человеческого общения с близкими людьми, с собственными детьми, ничего нет.

Есть и физиологические страхи — женщины боятся изменения фигуры, боятся процесса родов, боятся кормить грудью. У нас есть женщины, которые категорически отказываются кормить грудью — это просто бред с медицинской точки зрения. Даже при имплантах можно и нужно кормить грудью.

Форма груди все равно изменится — родишь ты ребенка или нет, постареешь — она все равно изменится. А фигура после сорока лет будет меняться в любом случае, даже если ты профессиональная спортсменка. Женщина может быть красивой до девяноста лет — всё зависит от правильного ухода за собой, от генетики и внутреннего состояния.

— Влияет ли суровый климат Сахалина на репродуктивное здоровье? Может ли это быть одной из причин демографических проблем?

— Мне кажется, что центральному региону России с этой точки зрения хуже, чем нам. У них там жуткий воздух — смог, выбросы промышленности, автомобильные выхлопы. У них жуткая вода — в больших городах она часто непригодна для питья без серьезной очистки.

У меня есть ощущение, что мы на Сахалине живем гораздо лучше в экологическом плане. Воздух у нас чистый, особенно за пределами Южно-Сахалинска. Вода хорошая. Морепродукты свежие. Так что экология не играет такую уж глобальную роль в наших демографических проблемах.

Проблема, скорее, в том поколении, которое формировалось в девяностые годы — это изначально была более травмированная молодежь. И в изменении жизненных ценностей, в неправильно расставленных приоритетах. Понимание ценности семьи и детей когда-нибудь к людям приходит, но только когда оно приходит — зачастую бывает уже поздно. Репродуктивный возраст ограничен, и время упущено.

— Нужно ли развивать просвещение населения в вопросах репродуктивного здоровья? Какие форматы были бы наиболее эффективными?

— Конечно, просвещение крайне необходимо. В годы нашей юности санитарно-просветительская работа была во многом идиотской — стенгазеты, скучные лекции в поликлиниках. Но некоторые вещи были очень интересные и полезные. Сейчас нужно использовать современные возможности — социальные сети никто не отменял. Именно блогерам с большой аудиторией нужно напрячься и заниматься просвещением. Меня, например, моя молодежь — пациентки — сподвигла вести лекции в социальных сетях.

Помню, одна пациентка просто рыдала из-за того, что у ее младшей сестры нашли банальный эндометриоз, а она думала, что это рак. Спрашивала меня: "Доктор, где бы вы все это рассказали простым языком, чтобы люди понимали?" Мой сын-айтишник подбил меня на эфиры в социальных сетях. Я читала простым, понятным языком про разные аспекты женского здоровья — что такое эндометриоз, как правильно предохраняться, что происходит при аборте, как подготовиться к беременности. Отклик был колоссальный.

Известные медийные личности, популярные блогеры могли бы очень эффективно учить население элементарной гигиене, основам здорового образа жизни. Если мама приведет своего ребенка к врачу, которому доверяет, может появиться настоящий семейный доктор — это очень важно. Когда я читала лекции о вреде абортов в колледжах, студенты слушали как завороженные — они для себя открывали совершенно новую информацию. Многие впервые слышали, какие могут быть последствия.

Люди очень многого не знают. А когда начинаешь углубляться и объяснять медицинские факты без призывов к совести, просто констатируешь, что происходит с организмом — очень многое в сознании людей меняется.

— Почему важно следить за своим здоровьем, особенно женским, и ставить себя во главу угла?

— Хочу поделиться одним случаем из практики — ему уже шесть лет. Моя старая знакомая как-то привела ко мне на прием свою близкую родственницу. Женщина с серьезной карьерой: двадцать лет назад родила ребенка и с тех пор шла вверх по служебной лестнице. Дошла до очень высокой должности, села в кресло руководителя — и, видимо, только тогда вспомнила, что у нее есть тело и здоровье, о которых она почти не заботилась все это время. Медосмотры пропускала, к врачам не ходила — то времени не было, то желания.

И вот она пришла ко мне. Я ее осмотрела и без всяких анализов сразу поняла: дело плохо. Попросила ее выйти, посадила рядом свою знакомую и прямо сказала: "Ребята, кирдык. Очень тяжелый рак. Даже без дополнительных исследований я это вижу".

Потом мы сделали обследование — все подтвердилось. Увы, точно так, как я и предполагала. На своем высоком посту она пробыла ровно полтора месяца. А через полгода этой удивительной, умной, целеустремленной женщины уже не стало.

Ради чего все это было? Ради этой должности, ради этих ночей без сна, ради бесконечного откладывания "на потом" простого визита к врачу? Это ведь не случайность и не редкость — я такие истории встречаю часто.

Смотрите полную версию на сайте >>>