Краеведческие музеи во многом существуют благодаря этнографам. Эти ученые изучают и описывают культуру народов, и для этого они ездят в научные экспедиции. Там они общаются с местным населением, вживую знакомятся с культурой народов, слушают из первых уст и фиксируют произведения фольклора, погружаются в традиции и ритуалы. Конечно, из экспедиций этнографы возвращаются не только с материалами для научных изысканий, но и различными артефактами: предметами быта, амулетами, одеждой и орудиями труда. То, что люди видят в музеях, появилось там, в том числе, благодаря этнографам. Не обойтись без труда этнографа и при экскурсии: гиды, когда рассказывают слушателям про выставку или экспонат, также опираются на труды ученых. Мало просто передать в музей причудливый амулет или огромное весло от лодки — нужно еще и рассказать, откуда этот предмет взялся, кому принадлежал и для чего вообще был нужен.
Сейчас в эпоху глобализации культура коренных народов стоит под угрозой ассимиляции. Народы забывают свой язык и традиции, перестают заниматься традиционными ремеслами, живя в больших городах. Многие представители малочисленных народов, обеспокоенные этой проблемой, сами погружаются в изучение и сохранение своей культуры: становятся культурологами, лингвистами и этнографами в том числе. В интервью ИА SakhalinMedia этнограф Сахалинского областного краеведческого музея и представитель коренного населения Сахалина Ольга Соловьева рассказала о том, как народы Севера адаптируются к реалиям большого города и как сейчас КМНС сохраняют свою культуру.
— Расскажите, откуда вы? В каком населенном пункте и районе вы родились и выросли?
— Я уйльтинка, родилась на севере Сахалина в селе Вал Ногликского района. В селе проживают коренные народы уйльта и эвенки. Село расположено на одноименной реке Вал, которое в свою очередь восходит к имени одного из наиболее крупных родов народа уильта (ороки) — Валу (Валь, Валетта), которые жили в этих местах. До 1936 года в этом районе жили коренные народы с оленеводческими стадами. Сейчас в селе живет меньше тысячи человек, в основном русские.
— Расскажите, какой была жизнь в вашем родном селе. Чем вы там обычно занимались? Какой был ваш семейный быт?
— Жители села, как и многие другие обычно занимаются рыболовством в летне-осенний период, собирательством дикоросов. Сама я родилась в семье оленевода и до сих пор с теплом вспоминаю жизнь в селе и то, как летом мы проводили время в оленеводческом стаде. Там обычно собирались семьи и жили все лето, дети обучались оленеводческому делу, женщины готовили, шили, занимались воспитанием детей.
— Расскажите, на каком языке вы говорили в семье? Пользуетесь ли сейчас родным языком, и если да, то с кем?
— Родители общались на эвенкийском языке. У меня мама эвенка, а папа наполовину уйльта и наполовину эвенк, он знал оба эти языка. С друзьями мы больше знали отдельные слова, которые иногда применяли в быту, а так разговаривали в основном на русском языке. Сейчас в семье мы также разговариваем только на русском.
— Как давно вы переехали в Южно-Сахалинск и как прошла ваша адаптация к новому месту? Тяжело ли было расставаться с привычной жизнью в селе?
— После окончания университета в 2010 году я в одиночку переехала в Южно-Сахалинск. В начале было тяжело, когда не было поддержки рядом, не было своего жилья, но к счастью мама меня поддерживала и помогала, в том числе и финансово. Я до сих пор часто вспоминаю родные места, местных людей, нашу национальную кухню. Сейчас мне особенно не хватает общения со старыми друзьями.
— Расскажите про вашу специальность? Как вы пришли к тому, чтобы стать этнографом?
— По специальности я учитель культурологии с дополнительной специальностью учитель истории. После того, как получила основную профессию я еще закончила магистратуру. Мою судьбу в выборе профессии определила бывший директор Сахалинского областного краеведческого музея, кандидат исторических наук, этнограф, заслуженный работник культуры Сахалинской области Татьяна Петровна Роон.
Ольга Соловьева. Сахалинский областной краеведческий музей
Она часто приезжала в наше село для изучения коренных народов, жизни и быта оленеводов. Когда я заканчивала школу она как-то спросила, на кого я пойду учится и посоветовала поступать в Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена на специальность "Культурология". Потом сказала: "придешь к нам в музей работать после окончания".
Когда я поступила в штат музея, она через месяц работы отправила меня в первую научную экспедицию в родные края. Поскольку я сама представитель коренных народов, когда я ездила в командировки, практически все интервьюеры меня знали и доверялись мне. Это очень помогало в моей работе.
— Сейчас многие представители КМНС уезжают из своих традиционных мест проживания, из своих сел в крупные города. Как вы к этому относитесь? Нет ли опасения, что так культура коренных народов со временем исчезнет?
— Люди тянутся к лучшей жизни, поэтому многие переезжают в другие места. Больше всего уезжает молодежь, затем они перевозят своих родственников. Из-за этого многие поселки пустеют и исчезают. Но надо сказать, что на данный момент многие "коренные" все чаще задумываются о своем историческом прошлом, проявляют интерес и возвращаются в свои родные края. Многие в летне-осенний период едут с семьями к своим родственникам, которые остались в селах, рыбачат там, занимаются собирательством, отдыхают душой.
— Как сейчас передаются знания, культура и язык подрастающему поколению?
— У нас в области семь мест традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности малочисленных народов. В каждом районе есть семьи, которые стараются передать свои знания детям. Существуют фольклорные ансамбли, в которых участвуют и дети, и взрослые: они там знакомятся с фольклором и учат родной язык. В некоторых школах факультативно преподают родные языки коренных народов.
Ольга Соловьева. Сахалинский областной краеведческий музей
— А вы сами бываете в родных краях? Если да, что обязательно посещаете?
— В родное село я очень часто езжу — раза 2-3 в год. Если еду летом, то стараюсь обязательно заехать к оленеводам, на рыбалку или по ягоды. Сейчас не рискую — в лесах много медведей.
