Командным составом БАТМ "Дальний Восток", затонувшего в апреле 2015 года в Охотском море, не была продемонстрирована "хорошая морская практика" в кризисной ситуации, считает сюрвейер, в прошлом капитан дальнего плавания Александ Седунов. Кроме того, по предположению эксперта, к гибели судна и 69 человек экипажа могла оказалаться "причастна" элементарная человеческая жадность, которая не позволила в необходимый момент прекратить промысел и переработку рыбы и начать бороться за живучесть судна. Свое мнение Седунов высказал в телевизионной программе ГТРК "Камчатка", сообщает ИА SakhalinMedia.
Стенограмма беседы (с незначительными сокращениями):
Ведущая Оксана Вецлер: 2 апреля 2015 года в Охотском море развернулась страшная трагедия, поразила она всех своей непостижимостью. Большой автономный траулер "Дальний восток" затонул, 69 членов экипажа не вернулись домой, к родным после этого рейса. Общественность потрясена этим страшным событием, потому что, во-первых, погибло много людей (а ведь жертв можно было избежать, по оценкам экспертов, если бы вовремя на судне были приняты правильные решения), а во-вторых, потому что осуждены и находятся в СИЗО люди, которые не могли повлиять ни на развие ситуации, ни на ее исход — потому что их попросту не было на судне. К нашему разговору присоеденился еще один собеседник, он для этого интервью приехал специально из Санкт-Петербурга. Это — капитан дальнего плавания, многие годы отдавший этой прекрасной профессии. В данный момент Александр Васильевич Седунов является сюрвейером. Здравствуйте, поясните, пожалуйста, для начала разговора, кто такой сюрвейер, что это за профессия?
Александр Седунов: Это инспектор, который проводит расследование аварий морских судов.
Оксана Вецлер: Таким образом вы и оказались связаны с разбирательством по делу о "Дальнем Востоке". То есть вы помогаете составить картину причин трагедии?
Александр Седунов: Да, дело непростое, и оно не только в проектрировании этого судна. Здесь, если посмотреть честно в глаза, очень большие упущения со стороны старшего помошника и, ествественно, капитана. Все их действия были направлены не для спасения судна, а, как я считаю, вопреки были сделаны, то есть там не было проявлено хорошей морской практики. Ведь многие уверовали в то, что БАТМ непотопляем.
Оксана Вецлер: Какие ошибки были допущены капитаном?
Александр Седунов: Надо будет говорить об этом поэтапно. Первое – это то, почему не сдал груз и не принял бункер, он уже практически полностью был загружен…
Оксана Вецлер: Вот когда поступило указание на проведение…
Александр Седунов: Ну а транспортник для чего? Для того, чтобы и тому, и дургому судну дать и бункер, и воду, и топливо, и какое-то снабжение дать и забрать груз. Вот капитан "Андромеды" сказал, что он подошел, несколько часов постоял, потом снялся и пошел, а на вопрос, почему, так сказать, уходишь, не принимаешь, — "да я пойду в тот район"! Судно было ещё остойчивым, нормальным, бог с ним, с этим креном. Судно было нормальное, не аварийное же судно было!
Выбрали же момент, когда люди на берегу, отдав все необходимые нужные распоряжения, отправили их в море капитанам для исполнения, потому что у них даже в мыслях нет, что капитан может не исполнить это распоряжение. Вот он ушел, не стал принимать топливо, не стал выгружать груз, пришел в другой район, там посмотрел, что под судном рыбы полно. Когда увидел, сколько рыбы, запустил туда "кошелек". А это — уже просто человеческая жадность, а жадность — она всегда наказуема.
Судно, когда оно недогружено, оно на волне "отыгрывается", а как только ты его перегрузил, то оно на волне уже не "отыгрывается", а начинает подныривать под волну и принимать на себя большую массу воды. Становится, естественно, еще тяжелее. Там у тебя, может быть, поломки на судне, а это уже черевато аварийным состоянием. Погода там, где они работали, была достаточно свежей, если там ветер в 15 метров в секунду был — вроде бы нормально, там 2-3 метра волнение. А если порывами было 18 метрв в секунду — это большая разница. Ну, вытащили они этот трал, ну, перегрузили судно, ну тяжелое. Привидите же это судно в такое состояние, которое минимизировало бы все эти риски! А они мало того, что этот трал вытащили, так они сделали попытку поставить трал с правого борта. То есть это вообще непростительная ошибка.
А дальше пошло уже катастрофическое развитие событий, потому что они к тому же и не предпринимали никаких действий по борьбе за живучесть. То есть они вытащили этот трал на палубу, судно завалилось на левый борт, шпигаты, через которые вода сбрасывается, ушли под воду с одной стороны. Сначала подумали, что через шпигаты был затоплен рыбцех, потому что откуда еще может вода туда попасть?А оказывается, ситуация была совсем другая. У них на рабочие места подавалась вода, тогда стали искать информацию, сколько там воды подавалось: одно дело т— ведро в час подается воды, а другое — если 100 кубометров в час. А там, оказывается, работал не один насосос, а два, производительностью 100 кубов каждый. Рыбцех находится выше палубы водонепроницаемых переборок, и он является у нас сухим отсеком., А когда шпигаты ушли в воду, то и вода, которая подавалась этими насосами, тоже не могла сбрасываться. Вода заблокировала сток воды , то есть все зависело от того, какой перепад уровня воды за бортом и в цехе. И в какой-то момент эти уровни сровнялись и крен судна увеличился, значит, уровень воды за бортом тоже подрос, значит, здесь тоже уровень подрос. Объем воды тоже увеличился, и судно еще больше завалилось.
Оксана Вецлер: Команды перекрытия насоса тоже не было?
Александр Седунов: Судя по всему, очень аккуратно докладывали на мостик о том, что у них люди стоят в цеху уже по колено в воде. Ни старший вахтенный помощник не обращал на это внимание, ни капитан. Они же прекрасно должны знать технологию рыбопроизводства, которое у них на судне есть — это раз. Показаания свидетелей есть, спасшихся членов экипажа: оказывается, рыбцех у них еще и видеонаблюдением был оборудован, то есть они на мониторе могли видеть, что происходит в рыбцеху. А здесь постоянно наростает крен, а их кроме рыбы больше ничего не интересует, как будто они собрались в обнимку вместе с рыбой дальше жизнь продолжать.
Второй помощник говорил, что надо рубить эти тралы. Вот это не сделав, они начинают маневр отворота судна влево, судно разворачивает больше к волне, правый борт поддворачивает к волне, волна бъет в борт, рассыпается и, попадая на судно, за борт скатываются. А если у тебя судно накренилось, то вода как по слипу заходит, а там на правой палубе открыта ветиляция помещения машинного отделения, вода попадает и начинает все "коротить", и не ясно — то ли произойдет взрыв, то ли сгорят контакторы. А то, что на мостике не объявили тревогу — это очень большой вопрос. Они же видели, что развивается эта ситуация крен судна нарастает, они хотя бы должны были объявить тревогу для того, чтобы быстро загерметизировать судно.
Оксана Вецлер: Чем может объясняться такое, мягко говоря, странное поведение?
Александр Седунов: Я так думаю, со стрессовой ситуацией он не справился просто.
Оксана Вецлер: Он не смог увидеть, когда нужно было увидеть, что развивается трагедия, и дать распоряжения?
Александ Седунов: Он ее видел и не знал, что предпринять.
Оксана Вецлер: Ну как он мог не знать, этому же учат?
Александр Седунов: Учат, тренируют специально. Необъяснимо, что он делал, и из показаний мы видим, что единственное в голове — это была рыба, и как потом они уже поняли, что нужно рубить эти тралы. Почему такая тяга или боязнь расстаться с этими тралами? Тогда и судно бы спасли, а главное — людей бы спасли.
Оксана Вецлер: Есть ли у вас как у специалиста претензии к судавладельцам, и можно ли на них часть вины переложить за случившуюся трагедию?
Александр Седунов: Когда я получил бумаги и посмотрел, сколько денег в ремонт вложил судовладелец, у меня мнение о судовладельце поменялось, а когда я свидетельские показания почитал, что там делалось, я считаю, что судовладелец — очень хороший в этом отношении. Ну как можно проконтролировать человека, который находится за 1000 миль от тебя, ему там даже никто слова сказать не может, понимаете? Там даже старпом не мог объявить боевую тревогу.
Оксана Вецлер: То есть вся ответственность — на капитане?
Александр Седунов: Вся ответственность на капитане, я просто не понимаю, как капитан, зная, что вообще творится, в 2 часа передал вахту старпому, пошел себе спокойно спать. Да если у меня появлялся крен, я уже не мог спокойно спать. Капитанский хлеб — не легкий.
От ИА SakhalinMedia напомним, что 21 ноября 2017 года решением Южно-Сахалинского городского суда подсудимые по факту гибели 69 человек во время крушения в акватории Охотского моря 2 апреля 2015 года БАТМ "Дальний Восток" были приговорены к лишению свободы на срок от 5 лет 8 месяцев до 6 лет 6 месяцев. Суд счел доказанной версию следствия о том, что авария произошла вследствие изменения судовладельцем конструкции судна, его перегруза, а также наличия на борту минимального количества топлива. Кроме того, в материалах дела утверждается, что на теплоходе было недостаточно гидрокостюмов и спасательных жилетов.
Как ранее сообщало ИА SakhalinMedia, по мнению адвокатов, суд первой инстанции не учел ряд важнейших фактов и доказательств, приведенных в ходе следствия и судебных заседаний. Совокупность показаний выживших членов экипажа, заключений экспертов, видео и фотоматериалов позволяет, по мнению адвокатов, сделать вывод о том, что осуждённые невиновны. По мнению защитников, к трагедии привела роковая совокупность факторов, определяющими из которых стали непрофессиональные действия капитана и старшего помощника БАТМ "Дальний Восток". Оба они погибли при крушении. Первое заседание апелляционной инстанции по делу о крушении БАТМ "Дальний Восток" состоится в Сахалинском областном суде уже 9 апреля.
